На рынке недвижимости не всегда всё прозрачно и гладко. Наверняка, каждому знакомо словосочетание «чёрный риэлтор». Так говорят про агента недвижимости, который использует всевозможные махинации, а подчас занимается откровенным криминалом, чтобы заполучить дом или квартиру. Жертвами «чёрных риэлторов», как правило, становятся люди одинокие, пьющие и немолодые. Таких легко запутать, запугать, ввести в заблуждение, а иногда и вовсе напоить до беспамятства, параллельно совершая с их квартирами сомнительные сделки. Зачастую истории о махинациях с жильём живут на уровне слухов и городских легенд. Но теперь в Братске есть иные примеры. Недавно городской суд отправил за решётку сразу трёх женщин, которых признал виновными в мошенничестве с квартирой. Копия приговора есть в распоряжении «Города».
Имена и фамилии всех действующих лиц этой истории мы изменили на вымышленные (в цитатах из приговора - тоже). У осуждённых есть дети. Когда мошенницы выйдут из тюрьмы, пусть они сами расскажут своим сыновьям и дочерям, почему их матери отсутствовали несколько лет.
ЖЕРТВА
Ранним утром в один из осенних дней 2017 года жительница Братска (её имя в приговоре не указано), как обычно, выгуливая собаку, обнаружила на площадке между детским садом и школой бездыханное тело мужчины лет 60-ти. На нём были мастерка и трико, но почему-то не было обуви. Сначала женщине показалось, что перед ней просто очень пьяный гражданин, который не придумал ничего лучше, как заснуть у детского сада. Однако, присмотревшись, она обратила внимание, что мужчина не дышит. Прибывшие на вызов полицейские и медики констатировали смерть.
Что мужичину погубил алкоголь, было понятно уже по его виду - сильно опухшее лицо, мешки под глазами, соответствующий запах. Михаил Афанасьев любил выпить и прежде, а после смерти своей сожительницы и вовсе пустился во все тяжкие. 57-летний холостяк жил один в собственной квартире. В другом районе Братска жила его единственная и уже взрослая дочь. Какое-то время она пыталась наставить отца на путь истинный. Однако он к советам дочери не прислушивался, меняться в лучшую сторону не желал, и та просто махнула на всё рукой и перестала с ним общаться.
Жизнь в двухкомнатной квартире на первом этаже протекала бурно - у пенсионера собирались какие-то (порой подозрительные) личности, вместе выпивали. Гости, бывало, подворовывали у хозяина вещи и деньги (он получал пенсию), а однажды куда-то исчез его паспорт. Кто-то его унес - по-видимому, не просто так. Такой образ жизнь не радовал Афанасьева в нечастые минуты просветления. Через одну из своих знакомых он обратился к риэлтору Дмитриеву с просьбой подыскать ему вариант для размена квартиры. Как он говорил - чтобы начать в новом доме новую жизнь. Не забыв при этом предупредить, что паспорт потерян.
Дмитриев пообещал помочь восстановить документ и от лица Афанасьева составил заявление в миграционную службу. Сам Афанасьев писал плохо из-за парализованной правой руки. Однако подпись в заявлении мужчина всё равно поставил сам. Дмитриев даже свозил своего клиента в фотоателье, но вскоре Афанасьев как сквозь землю провалился. От соседей риэлтор узнал, что Афанасьев несколько дней назад уехал с двумя незнакомыми женщинами и с тех пор не появлялся. В следующий раз о своём клиенте Дмитриев услышал только тогда, когда труп Афанасьева нашли на площадке между школой и детским садом.
ИЩИТЕ ЖЕНЩИН
Ирина Томина не так давно освободилась из тюрьмы. Отбывала наказание за тяжкое преступление (за какое именно - в приговоре не уточняется). Жила с общежитии с гражданским супругом, воспитывала двоих детей, один из которых требовал особого ухода, поскольку был инвалидом. Летом 2017-го к ней стала наведываться её давняя знакомая Татьяна Синицына вместе с подругой Еленой Ивановой.
Синицына – риэлтор со стажем, но с подмоченной репутацией. Например, за несколько лет до описываемых событий одна из её клиенток из-за каких-то странных обстоятельств лишилась квартиры и теперь была вынуждена снимать жильё. Связываться с Синицыной агентства недвижимости не любили.
Синицына приезжала к Томиной не просто проведать старую знакомую и выпить с ней чашку чаю. Она просила Томину оказать странную (для человека непосвящённого) услугу. Риэлтор уговаривала Ирину Томину пустить к себе пожить некоего Михаила Афанасьева, якобы знакомого Синицыной, чтобы в его отсутствие провернуть выгодное дело с его квартирой. Откуда он взялся, Синицына не уточнила. Да это и не особо важно.
Причём Афанасьев должен был не просто жить у Томиной, а оставаться при этом в невменяемом состоянии. Синицына обещала, что сама будет привозить алкоголь. Для верности, помимо спиртного, риэлтор обещала привозить феназепам - лекарственный препарат, известный своим сильным снотворным эффектом.
На такое предложение Томина ответила категорическим отказом: какой Афанасьев? рядом - муж и дети! Но, тем не менее, выгодным делом ранее судимая женщина всё же заинтересовалась. Афанасьева в итоге перевезли в квартиру подруги и помощницы Синицыной, Елены Ивановой. Какое-то время мужчина жил у нее и, судя по всему, находился в том самом «невменяемом состоянии» - беспробудно пил все, что давали, и лишних вопросов не задавал. Документы на квартиру Афанасьева, как и документы самого мужчины, находились уже в распоряжении Синицыной и Ивановой.
План по отъёму квартиры у Афанасьева был до банального прост. Татьяна Синицына подготовила фиктивные документы, по которым Михаил Афанасьев дарит свою «двушку» Ирине Томиной. Афанасьев, понятное дело, во всём этом никак не участвовал. За него дарственную и акт приёма-передачи заполнила Иванова. Заполнение документов много времени не потребовало, и вот вся честная компания отправилась оформлять сделку (в приговоре явно не указано, но, скорее всего, речь идёт об одном из филиалов многофункционального центра «Мои документы»).
С собой женщины захватили приятеля Синицыной, некоего Зайцева. Он был не дурак выпить и как раз в тот день сильно страдал от похмелья. За 500 рублей Зайцев должен был сыграть в МФЦ роль Афанасьева. Это значит - сидеть, по возможности, тихо и со всем соглашаться. Сам он, как утверждал позже, в тот день мало понимал, что происходило вокруг. Он полагал, что помогает на кого-то оформить пенсию или что-то вроде того.
Регистрация в МФЦ тоже не отняла особенно много времени. Впрочем, регистратор обратила внимание, что лицо на снимке в паспорте Михаила Афанасьева отличается от лица человека, который сидел перед ней. Здесь уместнее будет процитировать отрывок из приговора с показаниями регистратора:
Когда она стала смотреть паспорт Афанасьева и поняла, что это не тот человек, то эти клиенты, в том числе, Зайцев, стали ее заверять, что это Афанасьев. Зайцев, от которого исходил запах алкоголя, ей сказал, что он очень много пьет, попадал в аварию, поэтому он не похож на свое изображение на фотографии в паспорте. Синицына тоже говорила, что Томина и Афанасьев - брат и сестра, что нужно зарегистрировать эту сделку, иначе брат пропьет квартиру. В основном, говорили Синицына и Зайцев, Томина по этому поводу ничего не говорила. В итоге после оплаты госпошлины она (регистратор - прим. ред.) приняла документы, зарегистрировала сделку, пакет документов отправила в Росреестр. С Синицыной она ранее была знакома через супруга, а также Синицына обращалась в МФЦ по оформлению пособий на детей и прописки. В ходе следствия она опознала всех троих: Томину, Зайцева и Синицыну.
В общем, квартира Михаила Афанасьева без его ведома перешла в собственность Ирины Томиной - совершенно чужого ему человека.
ДЕТИ
Как только заверенные документы пришли из Росреестра, Татьяна Синицына предложила Ирине Томиной прописать в «подаренной» Афанасьевым квартире двух её несовершеннолетних детей, «чтобы никто на жильё больше не претендовал». Но тут произошло неожиданное.
После того, как дарственная была оформлена, Михаил Афанасьев, находившийся в квартире Елены Ивановой, внезапно скончался. На суде Томина рассказывала, что мужчине собирались купить другое жильё, попроще и подешевле, и вряд ли кто-то намеревался его умертвить. Так или иначе, но Михаила Афанасьева не стало. Судебно-медицинская экспертиза позже выяснит, что сердце злоупотреблявшего алкоголем (с фенозепамом?) мужчины в какой-то момент не выдержало...
Иванова была в панике: если бы тело обнаружили у неё в квартире, начались бы ненужные распросы, в том числе, и со стороны полиции. От трупа решено было избавиться тихо и быстро. Татьяна Синицына отыскала где-то инвалидную коляску, заручилась поддержкой ещё какого-то своего приятеля, и тот, когда стемнело, вытащил тело из квартиры, докатил на коляске до детской площадки и там его оставил. На следующее утро, как мы уже знаем, труп Афанасьева нашли.
Примерно через месяц после того, как квартиру переписали на Томину, завершился и «второй этап операции». Прописку в квартире, которая некогда принадлежала Афанасьеву, получили двое несовершеннолетних детей Ирины Томиной. Саму квартиру Синицына и Иванова выставили на продажу на сайте бесплатных объявлений. Двухкомнатная квартира площадью 41 квадратный метр в четырёхэтажном жилом доме оценивалась примерно в 918 тысяч рублей (в такую сумму суд оценил ущерб от мошеннических действий), однако риэлторы, естественно, хотели продать её подороже.
Покупатели не заставили себя долго ждать. Спрос был, и жильё, из которого Синицына и Иванова уже вынесли все вещи и даже сантехнику, приходили смотреть потенциальные покупатели. Один из них принял решение о покупке и внёс задаток. Казалось бы, пора снова идти в МФЦ, но и тут что-то пошло не так.
Почему продажа квартиры затормозилась, из приговора суда не очень ясно (да и к сути уголовного дела это мало относится). В квартире, как мы помним, были прописаны несовершеннолетние. Один из детей был инвалидом. Всё это вместе означает, что продажу контролировали государственные органы опеки, а процесс одобрения сделки с их стороны шёл медленнее, чем планировали риэлторы. Возможно так. А возможно, ранее судимая Томина имела свои виды на эту недвижимость и просто отказалась её продавать – в приговоре есть упоминание о том, что у Томиной и Синицыной возник конфликт - риэлтор требовала с неё за квартиру 1,5 миллиона рублей. Не исключено также, что Томина уже поняла, что махинация с квартирой вот-вот раскроется, и отбывать лишний срок в колонии ей не хотелось.
О смерти отца Екатерина Афанасьева узнала от полицейских, съездила в морг на опознание трупа и оплатила все необходимые расходы. Было это ещё до того, как квартиру переписали на детей Томиной. Затем вместе с участковым Екатерина поехала в дом к отцу, но, к её удивлению, ключи, которые у неё были, к замкам не подошли. Она не общалась с ним длительное время, так что замки он мог заменить и сам. Встретившийся в подъезде сосед рассказал, что её отца часто навещали какие-то женщины, которые порой увозили его на несколько дней. Одна из женщин оставила соседу номер телефона, по которому её можно было найти, чтобы она могла передать родственникам покойного его вещи. Это был телефон Томиной, с которой Екатерина Афанасьева встретилась уже на следующий день. Томина рассказала, что её «отца избивали и хотели отнять квартиру», поэтому пришлось жильё переписать на неё. Дочь умершего не стала выяснять подробности. Возможно, смирилась, что квартиру уже не вернуть.
Примерно через две недели после этого на работу к Екатерине Афанасьевой пришёл незнакомый мужчина. Он представился риэлтором Дмитриевым и на планшете показал скан документа, который очень заинтересовал дочь умершего. Это была та самая дарственная, в которой указывалось, что Михаил Афанасьев передаёт квартиру Ирине Томиной.
Когда Дмитриев узнал о смерти Афанасьева и сопоставил этот факт со словами соседа о том, что мужчину увезли какие-то женщины, он заподозрил неладное. У знакомых в МФЦ он узнал, что Афанасьев подарил квартиру некой Томиной, но больше всего риэлтора насторожил тот факт, что подпись Афанасьева в дарственной не была похожа на ту, которой он подписывался, когда оформлял заявление на возврат паспорта. Как мы помним, Дмитриев вызвался помочь восстановить паспорт, заполнил заявление, но подпись Афанасьев ставил сам. Тогда как в дарственной подпись ставила Елена Иванова, у которой Афанасьев жил до своей смерти. То, что подписи отличаются, насторожило и Екатерину. Риэтор и, по совместительству, юрист Дмитриев, судя по всему, старался своего не упустить и тут же предложил за вознаграждение представлять её интересы в суде. Однако получил отказ. Тем не менее женщина написала заявление в полицию и подала в суд иск с требованием признать договор дарения незаконным.
Дальше история развивалась стремительно. Суду хватило доказательств, чтобы признать договор дарения недействительным. На женщин, участвовавших в сделке, вышли оперативники. Позже Синицыной, Томиной и Ивановой были предъявлены обвинения в мошенничестве по предварительному сговору в крупном размере. Суд над ними начался в декабре 2018-го и длился примерно полгода. В итоге со скамьи подсудимых все отправились в колонию – суд принял решение о реальных сроках наказания. Как сказано в приговоре, «поскольку совершено тяжкое преступление, представляющее повышенную общественную опасность». Отсрочки в связи с тем, что у всех женщин есть несовершеннолетние дети, мошенницы тоже не получили – у всех есть родственники или отцы, которые могут присмотреть за ними. Кстати, ни одна из женщин не была на момент совершения преступления замужем.
В итоге Татьяна Синицына получила наказание в виде 3 лет лишения свободы, ранее судимая Ирина Томина - 2 года и 6 месяцев, Елена Иванова – 2 года и 5 месяцев. Всех отправили отбывать наказание в колонию общего режима.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Стоит отметить, что не все осужденные признали свою вину. «Город» рассказал эту историю, основываясь на показаниях свидетелей и обвиняемой Томиной. Её версию суд счёл «наиболее достоверной и объективной» и положил в основу обвинительного приговора. Версию, изложенную Синицыной и Ивановой, по которой у Томиной с Афанасьевым «был роман», а мужчина сам изъявил желание переписать на неё жильё, суд счёл надуманной и противоречивой.
В истории с квартирой мы намеренно упустили некоторые детали, не касающиея сути дела. Но на одной из них всё же остановимся особо. Во время обыска оперативники нашли у Томиной и Ивановой какие-то листки с адресами. Эти листки передала им Синицына. Далее - цитата из приговора.
Синицына попросила ее (Томину) походить по указанным адресам с целью выяснения социального положения собственников квартир, у которых имеется задолженность по квартплате, а также наличия у них родственников. Всю информацию нужно было передавать ей. Когда через некоторое время Синицына спросила ее, ходила ли она по квартирам, и она (Томина) ответила отрицательно, то Синицына сказала: «Что сидите-то, как вы думаете деньги зарабатывать?»
Читатель, наверное, уже догадался, что проживающие по указанным в листках адресам люди могли бы запросто оказаться жертвами «чёрных риэлторов». Сюда же можете добавить странное, на наш взгляд, поведение регистраторов МФЦ, которые принимают документы на сделку, даже видя, что человек в паспорте не похож на человека, который сидит перед ними, и тот факт, что у другого риэлтора вдруг откуда-то взялась копия дарственной, к составлению которой он не имеет никакого отношения (Дмитриев в нашем рассказе давал показания, что о несоответствии в подписях узнал от своей знакомой, работающей с документами, а дочь покойного утверждала, что он показал ей сканы документа на планшете). Все эти косвенные признаки могут навести на довольно нерадостные мысли о том, что, помимо вполне легального и прозрачного рынка недвижимости, в Братске вполне комфортно себя чувствует и «серый рынок» с такими вот Синицыными, Томиными и Ивановыми. А приведённая выше история - всего лишь одна из немногих, всплывших на поверхность - вероятно, только из-за того, что хозяин квартиры умер неожиданно для риэлторов. Хотя хочется верить, что это лишь частный случай. Ведь мы помним, что все истории о «чёрных риэлторах», в основном, существуют в виде городских легенд и слухов.
