Мы продолжаем знакомить читателей нашего портала с историями людей, которые покинули Братск и перебрались на постоянное место жительства в другие города. Мы связываемся с братчанами, которые, как известно, не бывают бывшими, и просим их рассказать, почему они уехали, как обустраивались на новом месте, с какими трудностями сталкивались, и вообще какая она – жизнь за пределами Братска.
После публикации этого выпуска рубрика «Уехавшие» уйдёт в небольшой отпуск. Следующую историю мы опубликуем 19 июня.
ИСТОРИЯ №13. ДОРОГА НА МОСКВУ
От редакции: Сегодняшнюю героиню нашей рубрики, возможно, вспомнят многие, кто несколько лет назад следил за эфиром братского телевидения. Екатерина Кириллова была корреспондентом и ведущей на одном из местных телеканалов. Сейчас она живёт в Москве, воспитывает дочку и, между делом, откликнулась на нашу просьбу рассказать о том, как она проложила себе дорогу в столицу, и о жизни в Москве. А узнать немного о том, как устроено федеральное телевидение изнутри, будет интересно даже человеку от телевидения далёкому. Уверяем вас!
Екатерина Кириллова в съёмочном павильоне БСТ (2010 г.). Сейчас живёт в Москве
Мой путь в Москву начался 34 года назад. Тогда моя мама – молодой специалист, художник-модельер верхней женской одежды – на правах краснодипломницы первая входила в двери распределительной комиссии Хабаровского технологического техникума. Как отличнику учёбы, маме предложили выбрать: поехать доучиваться в Москву или начинать работать в сибирском городе Братске. Надо сказать, что мама моя, Галина Владимировна, натура крайне романтичная. В то время (1981 год), как она рассказывает, была очень популярна песня А.Н. Пахмутовой «Прощание с Братском», мама напевала её постоянно, а тут такая удача – распределение в Братск!
Конечно, Москва тогда проиграла Братску. Оказавшись в Сибири, девушка Галя, по её собственным словам, будто попала в мечту о коммунизме, который тогда строили всей страной. Тихий зелёный Падун, гитары и песни во дворах, пляж Братского водохранилища, но самое главное – в первый же вечер в Братске мама встретила папу. Вначале появился мой брат, а потом и я. Ни о каком продолжении учёбы в Москве уже и речи не шло.
В родном Братске мне было вполне комфортно. Ну если не считать аллергии, конечно. Хотя для братчан это уже и не недуг вовсе, а так, отличительная черта. После нашего чудесного ВУЗа (безумно люблю БрГУ и благодарна ему) пошла работать на Братскую студию телевидения. Не совсем по специальности, но, как мне кажется, по призванию - корреспондентом. Это было в 2008 году. А через 2 года абсолютно внезапно меня пригласил съездить в отпуск молодой человек, омич.
Мы познакомились в пору моего активного студенчества ещё в 2006-м. Но до 2010-го, когда я и уехала из Братска, знакомство было исключительно шапочным. В отпуске в Хакасии у нас завязались отношения, вернувшись домой, я собрала вещи и уехала в Омск к своему будущему мужу.
С мамой Галиной Владимировной и символом Омска - Любочкой
Было страшно терять то, что оставалось в Братске, и в первую очередь – работу. А настоящих друзей потерять невозможно, они всегда со мной. Страшила и неопределенность - знала я человека совсем чуть-чуть, а тут предстояло переехать к нему жить. Из плюсов было то, что ехала я туда, где меня ждали: ждал любимый со всеми условиями для жизни (квартира, машина и даже милые родители – будущие свёкры). Вообще я очень люблю комфорт, и ехать одной куда-то в неизвестность, что-то там покорять – это не для меня. Но и сопротивляться тому, что идёт в руки – своей судьбе – я тоже не собиралась.
Омск мне приглянулся ещё тогда, когда я оказалась здесь в первый раз, будучи студенткой. Что бы там ни говорили, но люди в Омске особые. К сожалению, братчане, по моим ощущениям, уступают омичам в радушии, доброжелательности, искренности. Но вся душевность начала сходить на нет, когда в течение двух месяцев я не могла найти в Омске работу. Я стажировалась на главном региональном канале, сделала пару сюжетов, пробовалась на должность ведущей утренней программы, но официально трудоустраивать и платить мне зарплату не собирались.
И я уже начала грустить и размышлять о возвращении, когда моё резюме в Интернете нашёл продюсер омского корпункта программы «ЧП» на телеканале НТВ. И начались 7 месяцев «жести» в моей журналисткой карьере. Видимо, я очень натосковалась по труду, потому что даже не замечала, что каждый мой рабочий день – это рейды, помойки, притоны, маньяки и педофилы. Именно этот материал мы отправляли в Москву, а оттуда уже вся страна смотрела, какие безобразия творятся в Омске на почве выпивки.
Программу «ЧП» приходилось смотреть моей бабушке на Дальнем Востоке и родителям в Братске, и даже родственникам жениха в Омске, ведь там они могли меня увидеть. НТВ меня многому научило в профессиональном плане, однако очнулась я после того, как мой руководитель не захотел давать полноценный отпуск, когда я собралась на свадьбу к подруге в Братск. Тогда я уволилась. Этому тоже меня научила работа в Омске – свободолюбие! Я всегда тружусь добросовестно и честно, но если мою свободу ограничивают, меняю место приложения своих талантов.
После НТВ была предвыборная кампания, тоже в качестве тележурналиста, потом командировка на Север, в Кировск Мурманской области - здесь я трудилась райтером (на время выборов 2011 года), и последним и самым душевным местом работы в Омске стала для меня «Антенна-7». Городской телеканал с молодой командой.
Баннер авторской программы «Шпилька» на «Антенне-7» (Омск)
На «Антенне» у меня был свой авторский проект «Шпилька». Женская передача. Я отвечала за качество материала, который окажется в эфире, искала темы, героев, делала сюжеты, писала текст для ведущей, ну и сама же вела эту передачу. Говорить о каком-то предвзятом отношении со стороны коллег-омичей ко мне, как к приезжей, конечно, бессмысленно. Информация о том, что ты родом из другого города, озвучивается, максимум, при знакомстве, а затем смотрят только на профессиональные и человеческие качества. К слову, я не единожды благодарила БСТ за ту школу, которую прошла в её стенах.
В 2013 году моему мужу Александру предложили перевестись в Москву. Условия переезда предоставлялись вполне приемлемые: первые два года компенсировалась часть арендной платы за съемное жильё. Думать мы долго не стали, оформили свои отношения в Омске, собрали необходимые справки для перелёта нашей кошки Такси и полетели в Москву. Вернее, сначала Саша слетал в столицу, нашёл нам квартиру, а потом уже мы все вместе перебрались. И тут же столкнулись с человеческой подлостью.
К сожалению, это характерная черта именно москвичей – обесценивание людского контакта. Здесь слишком много людей, чтобы дорожить каждым из них. Объясню, что я имею в виду. После того, как мы заехали в съемную квартиру, прочитали на «Госуслугах», что есть такая опция – зарегистрироваться по месту пребывания в уведомительном для собственника жилья порядке (сейчас это уже упразднили). На сайте вносится информация о том, где ты фактически находишься, собственнику приходит письмо об этом, и если он не возражает, то просто на письмо не реагирует, а жильцы получают официальный статус.
Мы были в этом заинтересованы, так как оплачивалось жильё работодателем мужа. Как только мы об этом сообщили хозяевам квартиры, нас тут же попросили съехать, несмотря на заключённый на год договор и услуги риэлтора, который не постеснялся взять свою комиссию. Но ничего не поделаешь, нам пришлось искать новое жильё. Нужно сказать, что этот дом был через дорогу от работы мужа, и нам очень хотелось остаться жить именно здесь. Так и получилось - через какое-то время нашлась квартира в этом же доме, но этажом ниже.
В новой квартире мы тоже познакомились с московской непорядочностью, связанной, я считаю, с перенаселенностью столицы. Хозяйка попросила нас поменять старые окна на пластиковые стеклопакеты в счёт кварплаты. Мы согласились, поскольку старые рамы были в дырах, а зима была уже близко. Побывал у нас замерщик, выслушал все пожелания, а приехавшая бригада установщиков знать про них ничего не знала, пришлось долго ругаться, чтобы сделали более-менее сносно. И с сервисом в Москве нередко так – часто приходится доказывать свою правоту.
На Красной площади
Но это из недостатков. Гораздо больше меня впечатлила сама Москва. До переезда я не была здесь ни разу. Приехали мы в мае, но уже стояла летняя жара, вокруг люди говорили на иностранных языках (иммигранты из Средней Азии, в сфере обслуживания славян практически нет) – и у меня было полное ощущение, что я нахожусь где-то на заграничном курорте. Каждые выходные мы куда-нибудь выбирались - музеи, парки, прогулки по Москве и Подмосковью. Мне нравилось в Москве всё, даже пресловутое метро-муровейник мне казалось так грамотно организованным! Радовали чистые улицы и знаменитые московские поливалки; обозначенные и обнесенные забором места ремонтных работ, а не просто дыры в асфальте, которые кто-то, наверное, латает.
В общем, первое лето в Москве прошло просто сказочно. Даже несмотря на то, что буквально через неделю после приезда я устроилась работать на «Первый канал» в программу «Доброе утро». Это что касается сложностей трудоустройства: в Омске – 2 месяца, в Москве – 1 неделя.
А вот «Первый канал» меня разочаровал. Всё то наполнение эфира, что мы видим, в 80% случаев делает продакшн, т.е. стороннее производство. Сам «Первый канал» производит только «Доброе утро» и «Новости». Уверена, что в «Новостях» всё значительно круче, чем в «Утре», хотя цензура и у них, наверняка, такая, что становится противно.
«Доброе утро» - это вообще сплошной, так называемый, «внутренний заказ», то есть программа должна выполнять пропагандистскую и воспитательную функции, а это значит, что из месяца в месяц повторяются одни и те же темы: как предотвратить пожар, как распознать притон, как не стать жертвой карманника и т.д.
Чтобы попасть на монтаж, нужно на него записаться за неделю (не имея ещё вообще никакого отснятого материала). На камеру тоже предварительная запись. И никого не волнует, что ты с героями ещё не договорился. Приходится снимать не тогда, когда могут люди, которых снимаешь, а тогда, когда у тебя есть камера. Для меня это было странно. Но больше всего поразило то, что именно на главном канале страны я услышала от журналистов пресловутый «московский говор»!
Рабочее удостоверение «Первого канала»
Это потом я уже поняла, что москвичи-то говорят чисто - «акают» приезжие туляки и волжане. В общем, на «Первом» приходилось работать очень жестко: в 6 утра я уже шла на метро, а в час ночи – обратно. И всё это при отсутствии творчества и человеческих отношений внутри коллектива. Возможно, я слишком мало там проработала и не успела правильно настроиться на местных, но у меня почему-то не было желания продолжать. Поэтому когда через два месяца мне предложили другую работу – в команде антикризисного пиара местного олигарха – я, не раздумывая, согласилась.
Ненормированный (в мою пользу) рабочий день, достойная зарплата, чай-кофе-конфетки, уважительное отношение коллег и новый функционал – вот на что я поменяла телевидение. Хотя совсем без ТВ не осталась. Просто теперь мне пришлось самой освоить камеру, монтаж, написание специфических текстов, и вообще приходилось учиться думать по-другому. Как и в Омске, моя биография интересовала окружающих только в приватных беседах. С меня спрашивали за дело, и скидку на провинциальность никто не делал.
Наш офис находился в центре столицы, и каждый день я переходила по мосту через Москву-реку, откуда открывался прекрасный вид на Кремль, проходила мимо Технологического университета, в котором могла учиться моя мама, если бы не поехала в Братск. Проходила по улицам, о которых читала в книжках и слышала в кино – это удивительное чувство! Ходила я так до прошлой осени, когда отправилась в декрет. А 18 января 2015 года у нас родилась прекрасная доченька-москвичка Нелли Александровна.
Во время беременности в Москве я купила добровольную медицинскую страховку. Когда планировали ребёнка, я узнала, что мои гены изменены, и при вынашивании детёныша возможны проблемы с сосудами – тромбофилия.
Со страховкой меня направили в Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. В.И. Кулакова, медучреждение четвёртого уровня с научными степенями у докторов и толпами интернов в коридорах. Последние, кстати, очень активно принимали участие в моих родах: в моей палате был настоящий аншлаг! Бесплатно попасть в это, как бы государственное, учреждение невозможно. На форумах я читала истории о том, как девушкам с родовой деятельностью отказывали в помощи, так как у тех не был заключён контракт с больницей. В среднем, родить в Москве стоит 100 тысяч рублей. В Кулакова – примерно, 120 тысяч. И это только сами роды, а во сколько может обойтись ведение беременности, мне и предположить сложно.
За каждый приход в больницу (приём специалиста + анализы) необходимо отдать порядка 10 тысяч рублей. За меня, к счастью, платила страховая компания. Страховка, конечно, тоже досталась не бесплатно, но в сравнении с возможными тратами – ерунда. Неврологи Научного центра смогли обуздать мой недуг, и я, к счастью, родила доченьку.
С мужем Александром и дочкой Нелли
Конечно, лечение за «живые» деньги и лечение за деньги налогоплательщиков – это небо и земля. С «землёй» я столкнулась, когда на следующий день после выписки с ребёнком ко мне домой пришла участковый педиатр. Она начала давать какие-то рекомендации, а мы с мужем просто не могли разобрать её акцент. Матлуба Джумаева, возможно, прекрасный специалист, но понимать я её научилась не сразу. В детской поликлинике приём по 10 минут, что иногда создаёт очереди. Однажды я прождала полтора часа, чтобы поставить прививку, с двухмесячной малышкой на руках.
А когда весной дочке порекомендовали массаж, оказалось, что очередь из желающих заканчивается в начале зимы. Пришлось делать массаж за свой счёт. Внимательного врача, такого, какие и должны работать с детьми, мне посчастливилось встретить лишь однажды, остальные – замученные и озлобленные. Реформа здравоохранения привела к тому, что сейчас, например, из шести массажистов в нашей детской поликлинике осталась одна. Узкие специалисты работают на несколько филиалов одновременно. Конечно, это не добавляет улыбок медработникам, и их можно понять, но всё равно очень неприятно, особенно когда приходишь на приём с ни в чём не повинным младенцем.
За семь месяцев до моих родов в Братске на свет появилась моя племянница. Из рассказов родственников и братских подруг могу сделать вывод, что проблемы везде одинаковые, только в Братске они решаются за меньшие деньги. Хотя не знаю, смогли бы справиться с моим недугом в Братске? До «Кулакова» я пыталась встать на учёт в обычном роддоме на платной основе – мне отказали, сославшись, что у них в штате нет неврологов и акушеров необходимой квалификации. Поэтому, наверное, мне повезло.
Теперь у нас есть своё жильё и прописка в нём. Недавно я выписалась из Братска, но этот город невозможно «выписать» из моего сердца. Когда бываем за границей и знакомимся с соотечественниками, муж всегда говорит, что он - из Омска, а я – из Братска. Я слежу за жизнью Братска. Здесь ведь живут мои родные и близкие.
Возможно, я - не лучший пример покорения Москвы - мне не приходилось ночевать на вокзале, голодать и «идти по головам». Но как вы уже поняли, этого бы я и не смогла. Всегда искренне удивлялась подобной человеческой целеустремленности, а может быть, слегка завидовала, потому что сама не готова терпеть лишения. Для меня правильным оказалось слушать своё сердце, оно вело меня туда, где ему хотелось быть. Однажды, когда я ещё была братчанкой, случайно оказалась на проводах в Москву ещё одного уехавшего – Сергея Червякова. И тогда он сказал: «Вернуться никогда не стыдно!». Эти слова для меня до сих пор имеют удивительную силу, ведь действительно, двигаться вперёд можно, только имея надежный тыл и эту самую возможность вернуться.
Конечная ли точка Москва – неизвестно, ведь в постоянном движении, передвижении есть свой кайф и, похоже, мы им прониклись, и теперь не сможем долго оставаться на одном месте. Главное, чтобы рядом была моя семья, а где-то в Братске – семья моих родителей!
