Мы продолжаем рубрику «Наша Победа», в нескольких материалах которой рассказываем нашим читателям о том, как наши отцы и деды разных национальностей, сражаясь плечом к плечу, спасли свою Родину и весь мир от фашизма.
Россия – многонациональная страна, и каждая национальность хранит свои обычаи, свой язык и свою память о героях. Национально-культурное татарское объединение «Туган тель» («Родной язык») существует в Братске уже много лет и живёт насыщенной жизнью – вокальный ансамбль этого объединения часто ездит на гастроли, фестивали, выступления, репетиции. Ни на секунду ни один из участников ансамбля не забывает тех, кому обязан своей жизнью.
Ансамбль «Туган тель». Слева направо: Гульзайнаб Абдулхакова, Миннегул Киньябаева,
Зульфира Сахаутдинова, Совдия Гайнутдинова, Лидия Губернаторова
Миннегуль Киньябаева запомнила своего отца Муллагали Зейнатовича Сайфулина красивым, высоким и сильным. Даже серьезнейшие ранения не смогли сделать его слабее.
- Отец рассказывал, что из морга его вытащил его друг. Он пришел забрать тело, а оказалось, что отец дышит ещё. У отца было ранение головы, и во лбу не было кусочка кости – кожа там пульсировала. Некоторых людей это пугало, - говорит Миннегуль Киньябаева. – Отец был глубоко верующим человеком, мудрым и справедливым. Помню, что люди часто обращались к нему, чтобы он разрешил конфликты. Умер он в 1963-м году от ран.
Совдия Гафиуловна - руководитель национально-культурного татарского объединения. Её отец Гафиула Асхатович Гайнутдинов был призван в Красную Армию весной 1942-го года из деревни Талый Ключ Нижнеудинского района. В Сибирь семья Гайнутдиновых – выходцев из булгар - переехала из Уфимской губернии ещё до революции, во время столыпинской реформы.
Гафиула Асхатович Гайнутдинов после Сталинградской битвы и госпиталя (стоит во втором ряду, в центре)
Тогда, в 1942-м году, бойцов от Нижнеудинска довезли до станции Хатабулак Читинской области, выгрузили ночью на станции и в темноте быстро куда-то повели вслед за командиром. Старики были покрепче, а молодые от усталости падали на обочину. На второй день пришли в кавалерийский полк. Бойцов направили в столовую, налили в чашки жидкий суп, завели в казарму, а там народу – ступить негде. Новобранцы, где стояли - сели на пол и уснули. Утром – подъём. Умывались снегом. Потом были тактические занятия, на которых солдат обучали стрелять и окапываться. В начале июля 1942-го года погрузили в вагоны и отправили на запад. Эшелон шел с редкими остановками.
Гафиула Гайнутдинов вернулся с фронта. О войне, как и все фронтовики, рассказывал очень мало и очень неохотно. Совдия Гафиуловна запомнила и записала его рассказ.
Гафиула Асхатович Гайнутдинов
- Куда нас везут, мы не знали, - рассказывал отец. Оказалось, что под Сталинград. Высадили нас в поле, дальше железной дороги не было. До фронта – 500 километров. Ночью шли до фронта строем. Днём лежали в бурьяне. Всё разбомблено, элеваторы горят, всё в дыму. Был приказ – ночью, пока идём, не курить. Двое закурили. Их из строя вывели, зачитали указ Сталина и расстреляли. Ночью подошли к Волге, расположили охрану вдоль реки. После марш-броска в 30 километров меня поставили часовым. Как ни старался, я от усталости все равно уснул. Разводящий вытащил у меня сонного затвор из винтовки, кричит: «Застрелю!». А мне и сказать ему нечего. Наутро говорит – пожалел тебя, молодой больно.
Идём врассыпную со всем снаряжением – патроны, гранаты, винтовки, и тут начался миномётный обстрел, и пулемёты начали поливать. Увидел, как череп валяется совершенно лысый, без мяса уже, и вдруг подумал: неужели я тоже так буду лежать? Нехорошо стало. Два дня нас долбили из всех видов оружия. Мы не стреляем - не видно никого. А потом немцы в наступление пошли. Фашисты бегут, как зелёная туча. Бегут и ложатся, бегут и ложатся…
Дали команду: «Огонь!». Слышу, пулемёт рядом стучит. Я переполз к нему поближе, а командир взвода кричит мне: «Стреляй, Гайнутдинов! По груди, по груди бей!». Мы в окопах выстроились и стреляем. Фашисты не подошли к нам. Нас ещё много оставалось. Второй раз наступление - ближе к обеду. Снова фашисты поднимаются и идут. Патроны уже начали заканчиваться, сколько дней в таких атаках было – не помню. Патронов у нас уже нет, и у немцев закончились. Жара, солнце печёт, а на небе нет ни облачка. С нами узбеки ещё были. Они, если кого убьют, читают для мертвого Коран вслух (суру Ясин). Однажды они так собрались в круг, а снаряд хлоп в середину - и нет ни одного!
Боеприпасы кончились, командиры собрали нас, и пошли мы в штыковую атаку. Бились насмерть. Гляжу, нашего бьют два немца, я подбегаю – тырс одному в спину штыком, а второй тырс меня в грудь, в сердце хотел, но я увернулся, мимо сердца прошло. Я замахиваюсь, чтобы в ответ его садануть, смотрю в глаза ему… А этот парень-немец - молодой, такой же, как я, и страх в его глазах - как в моих, наверное... Но не я его убил, подоспели однополчане…
Когда закончился бой, Гафиуле Гайнутдинову перевязали рану на груди, и оказалось, что у него прострелена нога. Раненых погрузили на пароход и отправили в Саратов. В больнице боец беспробудно проспал двое суток. От нечеловеческой усталости просто спал. Потом врачи начали осматривать раны – штык вошёл неглубоко, а вот пулевая рана оказалась глубокой. В саратовском госпитале Гафиула Гайнутдинов пролежал до сентября. После выздоровления попал в 38-ю армию*, она только начала формироваться. А войну закончил в Чехословакии. Потом освобождал Украину от бандеровцев. Во Львове в 1945-м году получил ранение в правое плечо. В декабре 45-го года вернулся домой.
Со своей женой Майсарвар Гельфановной Шариповой они в согласии дожили до бриллиантовой свадьбы. Родилось у них 6 детей. Дети вырастили 12 внуков, 19 правнуков, а теперь уже и праправнуки пошли.
Не дожил Гафиула Гайнутдинов до 86-ти лет один месяц
- Мой отец, Денислам Султанович Ахметов, 1905-го года рождения, родом из Башкирии, на фронт ушел в 1942-м году, мне было три месяца от роду, а ему - 37 лет, - рассказывает Гульзайнаб Ахметова. - Многие годы отец числился без вести пропавшим. Все попытки нашей семьи разыскать его в различных инстанциях ничем не заканчивались. Только через 40 лет моего отца нашли следопыты-поисковики, и я бесконечно им благодарна. Оказалось, что мой отец погиб ровно через год после того, как ушел на войну. 1-го марта 1943-го года он вместе со своими однополчанами сложил голову в Ржевском котле**. Сейчас, после захоронения, мой отец покоится в братской могиле в Тверской области, в четырёх километрах от деревни Линьково, и вместе с ним в этой могиле лежит ещё 1 341 солдат. Я дважды приезжала к папе на могилу. К сожалению, больше о нём я ничего не знаю.
Братская могила у деревни Линьково
О том, что представляла из себя Ржевская битва, написано в книге Павла Михина «Мы умирали, чтобы победить»: «Мы наступали на Ржев по трупным полям. В ходе ржевских боёв появилось много «долин смерти» и «рощ смерти». Не побывавшему там трудно вообразить, что такое смердящее под летним солнцем месиво, состоящее из покрытых червями тысяч человеческих тел. Лето, жара, безветрие, а впереди — вот такая «долина смерти». Она хорошо просматривается и простреливается немцами. Ни миновать, ни обойти её нет никакой возможности. По ней проложен телефонный кабель — он перебит, и его во что бы то ни стало надо быстро соединить. Ползёшь по трупам, а они навалены в три слоя, распухли, кишат червями, испускают тошнотворный сладковатый запах разложения человеческих тел. Этот смрад неподвижно висит над «долиной». Разрыв снаряда загоняет тебя под трупы, почва содрогается, трупы сваливаются на тебя, осыпая червями, в лицо бьёт фонтан тлетворной вони. Но вот пролетели осколки, ты вскакиваешь, отряхиваешься и снова — вперёд».
*38-я армия со 2-го сентября 1942-го года вела оборонительные и наступательные бои под Воронежем. В марте 1942 года ее войска вели ожесточенные бои в Харьковской стратегической оборонительной операции. В сентябре 1943 года войска армии участвовали в освобождении левобережной Украины. С 30-го ноября 1944 года и до конца войны армия вела боевые действия в составе 4-го Украинского фронта. Боевой путь армия завершила участием в Пражской стратегической операции (6-11 мая).
**Ржевская битва — боевые действия советских и немецких войск в ходе Великой Отечественной войны, проходившие в районе Ржевского выступа с 8-го января 1942-го года по 31-е марта 1943-го года, с перерывами от полутора до трёх месяцев.
